Америка: немного обо всем

Не успели погасить пожары на месте рухнувших небоскребов Центра международной торговли в Нью-Йорке, как американцы занялись сбором средств на нужды жертв террористического акта.

Всем сестрам по серьгам

Деньги потекли ручейками в благотворительные организации. Договорились, что эти организации передадут собранные средства американскому Красному Кресту. А тут и правительство объявило, что выделяет семьям жертв катастрофы семь миллиардов долларов для возмещения ущерба. Беспрецедентная сумма. Добровольные пожертвования и помощь от государства решили слить воедино и распределить среди семей убитых и раненых.

Едва ли был смысл смешивать добровольную помощь с вынужденной компенсацией правительства за ущерб. Жертвователи вовсе не рассчитывали, что переданные ими деньги станут предметом спекуляций, о которых пойдет речь ниже. Из-за споров по этому поводу был вынужден выйти в отставку руководитель американского Красного Креста.

Масштабы трагедии были беспрецедентными, и это определило необычно высокие размеры компенсации. Погибли 2 823 человека, а вместе с ранеными пострадали в общей сложности 3 300 человек. Возраст жертв большей частью 35–39 лет. Из числа погибших 247 были латиноамериканского происхождения, 207 – черных, 165 – азиатского происхождения, 1 987 – белые. Разнообразными были и ступени карьеры погибших, от курьера до президента корпорации. Как распределить компенсацию между семьями погибших и раненых?

Первый порыв был уравнительным. Даже если разделить деньги от правительства на три, грубо говоря, тысячи, выйдет по два миллиона с лишним на каждую семью погибшего. А ведь это не все, собраны сверх того огромные суммы частных пожертвований.

В течение первых месяцев власти рассчитывали выплатить поровну каждой семье погибшего по 1,85 млн дол. из Компенсационного фонда жертвам погибших 11 сентября. Планировалось выплатить и компенсации раненым.

В расчетах правительства просматривалась одна побочная цель: спасти от банкротства авиакомпании, приняв на себя астрономические убытки, которые этим линиям пришлось бы выплатить семьям жертв катастрофы по суду за то, что не была обеспечена безопасность экипажей похищенных самолетов.

Было поставлено условие: если семья погибшего получает компенсацию от правительства, она дает обязательство не возбуждать иски и не требовать возмещения ущерба ни от авиалиний, ни от страховых компаний, ни из частных фондов.

Пока общество пребывало в шоковом состоянии, люди думали, что перед смертью все равны. Газета «Нью-Йорк таймс» ежедневно печатала подборки (под общим названием «Портреты в горе») трогательных некрологов на всех без исключения погибших, уделяя этой теме газетную полосу, притом любой некролог, на великих и на малых сих, был одинакового размера, в компьютерную страничку. Это было замечательное проявление духа демократизма.

Но оказалось все не так. И практическое распределение денег создало атмосферу недовольства, породило взаимную неприязнь.

Не поровну, а «по справедливости»

Всему виной был отказ от «дележа поровну». Решили, что богатый бедному рознь. Семьи богатых привыкли к другому уровню жизни, уровень потребностей у них иной. Детям богатых предстоит учиться в привилегированных, дорогих учебных заведениях (компенсация детям погибших полагалась до достижения ими 21 года). Да одна сумма расходов на образование «съест» большую часть компенсации... Потери богатых семей вследствие утраты кормильца значительно большие, чем потери семей бедняков.

Начались компьютерные подсчеты сумм компенсации по сложной схеме, которая учитывала величину доходов, возраст, карьерные возможности погибшего, состав его семьи (число детей), другие показатели.

Схема в грубом виде выглядела следующим образом. Молодой президент финансовой корпорации «Кантор Фицджералд» зарабатывал в год миллион, ему предстояло проработать еще лет 35 – с тем же или большим уровнем дохода. Недополученная сумма его вознаграждения – по меньшей мере 35 млн. Всю эту сумму выплатить его семье невозможно, но ее следует учитывать при расчетах. А 45-летний водитель автобуса, погибший в том же здании, получал, скажем, в 30–40 раз меньше. Он бы мог еще проработать 20 лет – в той же роли водителя. На большее, дескать, он все равно «не потянет».

Еще меньше должна была получить семья рассыльного или уборщика, им тоже, останься они в живых, предстояло провести остаток жизни в том же качестве, на нижней ступени социальной лестницы.

Впрочем, даже при таком раскладе компенсация ущерба получалась солидной. Семьи американских солдат, погибших за рубежом в результате терактов, могли только мечтать о подобной помощи. То же самое можно сказать о семьях тех, кто погиб в здании правительственных учреждений в Оклахома-Сити в результате террористической акции Тимоти Маквея. Пошли разговоры о том, что семьям жертв взрыва в Оклахома-Сити тоже нужно выделить компенсацию, делом занялся конгресс... Вспомнили и о семьях военнослужащих, погибших в Афганистане: ведь они тоже жертвы террора, почему бы не обеспечить их семьи?

Но потом люди вникли в условия получения компенсации (напечатанные, метафорически говоря, «мелким шрифтом», сразу и не углядишь). Оказалось, правительство собралось из суммы компенсации каждой семье вычесть и полученную ею страховую премию, и пенсию за кормильца с места работы, и пенсию от системы социального страхования, и уже полученную благотворительную помощь, и одноразовые пособия федеральных и местных органов семьям погибших пожарных, полицейских, других категорий госслужащих...

Многие семьи погибших, подсчитав, что же там в результате останется, сочли предпочтительным отказаться от пособия и затеять тяжбу с авиалиниями, чтобы получить с них компенсацию за ущерб. Не может быть, решили люди, чтобы семьи погибших в национальной катастрофе не нашли понимания в суде.

Пример подала семья Бонни Саутвик, работавшей на 93-м этаже северной башни в момент, когда в небоскреб врезался лайнер компании «Америкен эйрлайнз». Бонни работала бухгалтером в компании «Фред Элджер менеджмент». Она застраховала свою жизнь на крупную сумму, которую получила семья. И вот, от суммы вознаграждения после всех вычетов остался в результате... ноль. И семья подала в суд на авиакомпанию. Примеру последовали другие.

Бюрократ – он и в Америке Бюрократ

Шло время, раны рубцевались, и публика стала иначе относиться к семьям погибших и раненых. Они уже не были в центре внимания, окруженные трогательной заботой, как в первые недели после катастрофы. Они стали просителями, с ними грубо разговаривали чиновники, которые требовали заполнить анкеты по сто страниц, принести кучу справок, обойти бессчетное число кабинетов. От них отмахивались, им не верили, видели в них мошенников и самозванцев. (Впрочем, «дети лейтенанта Шмидта» тоже нашлись среди просителей.)

Циничные ньюйоркцы стали поговаривать, что вот, мол, людям «повезло», как в лотерею, а им мало! Спекулируют на своем несчастье, будто им принадлежит «монополия на горе».

Поначалу были разговоры о том, что надо бы особо компенсировать подвиг пожарных и полицейских, которые входили в горящие здания спасать людей, зная, что едва ли выйдут оттуда. Что с ними во многих случаях и произошло.

На что «трезвые» головы отвечали, что профессиональный риск входит в обязанность представителей этих профессий, что они получают зарплату за риск, и ничего, дескать, их семьям сверх общей нормы не положено. Если же есть доброхоты, сочувствующие семьям полицейских и пожарных, пусть возьмут эти семьи на содержание, пусть организуют прихожан своей церкви: бог в помощь!

Между тем вознаграждение богатым оказывалось столь высоким, что власти решили поставить ему предел. Было решено, что сумма компенсации за ущерб не должна превышать четыре миллиона долларов.

Как всегда при распределении «дефицита», воцарился произвол. Руководителем распределительного фонда был поставлен Кеннет Файнберг, которого рекомендовал на этот пост генеральный атторней (прокурор) США Джон Эшкрофт. К. Файнберг сам принимал решение, сколько выплатить каждой семье. Можно было, правда, обжаловать решение, придя на прием в фонд. Тот, кто умел «плакаться», получал прибавку, тот же, кто сохранял хладнокровие и достоинство, получал отказ. Третьи предпочитали вообще никуда не ходить с жалобами, только бы обойтись без унижения.

Семьи начали объединяться в группы. Самой крупной из них стала коалиция семейных групп «11 сентября». В нее влились семь более мелких групп, и в результате объединились 2 000 семей. (Некоторые семьи вошли в разные группы.) Эта цифра косвенно отражает число недовольных семей. Они стали все громче напоминать о себе.

Притом их заботили не только деньги. Они решительно воспротивились использованию расчищенной площадки в 16 акров, на которой прежде возвышались башни Центра международной торговли, для строительства новых конторских и других зданий коммерческого характера, настаивая на том, что на этом месте должен быть разбит парк, с памятником погибшим. «Земля на этом месте так густо перемешана с пеплом сгоревших в огне пожарища, – говорили они, – что ее нельзя застраивать!»

В ответ мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг заявил, что обитатели расположенного рядом престижного района Бэттери-парк не хотят смотреть все время через окно на кладбище, что землей надо распорядиться рачительно, построить и конторские здания, и жилые дома, и коммерческие предприятия, получая в результате доход. В глазах членов семей пострадавших мэр предстал равнодушным и бесчувственным бюрократом.

Возникла организация «Кампания за безопасность небоскребов», которую возглавила Сэлли Регенхард, потерявшая 11 сентября сына, 28-летнего пожарного Кристиана. Она потребовала провести беспристрастное расследование катастрофы, разобраться с инженерными и архитектурными неполадками зданий, настаивала на том, что нужно пересмотреть существующие строительные правила и нормы. Различных движений и групп возникло много. Они хотели поспособствовать более справедливому распределению помощи жертвам теракта, но главное, ими двигало желание предотвратить катастрофы в будущем.

Общественность добилась принятия конгрессом США решения о выплате компенсаций семьям американцев, ставших жертвами взрывов двух посольств США в Африке в 1998 году, а также семьям шести погибших при взрыве Центра международной торговли в 1993 году.

Иск в триллион

Каковы же конкретные размеры компенсаций жертвам 11 сентября? Средняя их величина – 1,3 млн дол. Выплаты в основном колеблются между 300 тыс. и 3 млн. Эти деньги не облагаются налогом.

Уже упоминавшийся выше Кеннет Файнберг, руководитель фонда по распределению, убеждал семьи вовремя подавать заявки, потому что запись на компенсацию вот-вот прекратится. Не надейтесь на получение выигранного по суду иска к авиакомпании, убеждал он, потому что правительство выделило им 6 млрд дол. на покрытие убытков 11 сентября – и ни цента больше. А исков ожидается много. Может получиться так, что дело в суде вы выиграете, а у авиакомпании не окажется средств на выплату штрафа по суду, и вы останетесь ни с чем. Бери, пока дают.

Различные группы подали в суд свои собственные исковые заявления против террористов. Семь семей подали в федеральный суд иск в сто один миллиард(!) против Усамы бен Ладена, исламских террористических групп, 19 погибших террористов и трех правительств мусульманских государств, учитывая их роль в катастрофе. Но как взыскать эти деньги?

Однако и это не предел. Шестьсот семей, входящих в группу «Объединенные семьи за банкротство терроризма», возбудили иск в... один триллион дол. в том же суде против семи международных банков, восьми исламских фондов и благотворительных учреждений, снабжающих террористов деньгами, группы бен Ладена, трех принцев из Саудовской Аравии и правительства Судана за помощь, оказанную террористам. Триллион – не шутка.

«Мы будем бороться до тех пор, пока не добьемся справедливости и не положим конец терроризму», – заявил руководитель этой организации Мэтт Селлитто, потерявший 11 сентября сына.

А что ждет тех, кто решил судиться с авиакомпаниями? Шансы выиграть тяжбу у них, конечно, есть. Но... Мой знакомый юрист Питер Фесенден так разъяснил ситуацию: «Дела о компенсациях рассматриваются долго, до десяти лет, и исход их неопределенный. Если говорить о данном конкретном случае, то, возможно, кто-то из рискнувших пойти по этому пути еще пожалеет, что отказался от компенсации правительства: ее-то давали наверняка. Ну а кто-то выиграет».

«В Америке, – продолжал он, – можно проиграть дело, обратившись «не в тот суд». А именно, в федеральный суд вместо суда штата или наоборот. Это разные судебные системы, которые не пересекаются. Приходится учитывать много факторов. Предстоит упорная борьба с адвокатами, защищающими интересы ответчика, а это настоящие зубры, и одолеть их очень нелегко. Потребуется представить множество документов, приглашать свидетелей и экспертов. Тут множество технических сложностей, и допущенная ошибка, несоблюдение формальных процедур могут обернуться проигрышем дела. Переговоры с противной стороной, переносы заседаний, уловки ответчика, который стремится затянуть слушание дела... Десять лет! А ведь семьям погибших нужно эти годы на что-то жить».

Правда, подавший в суд из своего кармана денег не платит. Издержки по гражданским делам такого калибра невообразимы. Расходы берет на себя адвокатская фирма. И в случае успеха тридцать-сорок процентов от выигранной суммы достанется адвокату, фирме. Ну, а проигрыш соответственно влечет за собой большие убытки. Поэтому за сомнительные дела, которые едва ли можно выиграть, адвокатские фирмы не берутся.

Чашечка кофе

Иски возбуждаются порой серьезные, порой курьезные, и эти курьезы приобретают характер легенды. Например, история о даме, которой подали в ресторане «Макдоналдс» горячий кофе, и она им обожглась. Подала на ресторан в суд – миллионный иск. И выиграла его! Эту историю все в Америке знают.

На самом же деле все не так было просто. Посетители этого ресторана давно жаловались, что кофе им подают слишком холодный. Тогда персонал решил подавать в отместку крутой кипяток, причем посетителей не предупреждали об этом.

Молодая женщина, сидевшая за рулем, заказала кофе, получила его и зажала бумажный стаканчик между колен, кипяток по неосторожности пролился, и она обварила гениталии. Понадобилось длительное лечение, операции, женщина в результате осталась инвалидом, утратила какие-то очень важные женские функции... А миллионную компенсацию она в самом деле выиграла.

Коллективные иски – благо или зло? Однозначно ответить на этот вопрос трудно, далеко не всякий иск оправдан, есть много вздорных. С другой стороны, произведения литературы и киноискусства критического направления трактуют коллективные иски как орудие справедливости в борьбе с произволом корпораций, обманом, фальсификациями, способ держать бизнес под общественным контролем.

Иски обращены к производителям недоброкачественных, опасных в эксплуатации автомобилей, контактных линз, пластмассовых труб и других строительных деталей и материалов, а также телевизоров и компьютеров, сухих завтраков, многих других товаров.

В результате таких исков автомобильные корпорации отзывают машины дефектной марки и бесплатно производят их ремонт, с заменой некачественных частей. Фирмы из-за проигранных исков иногда разоряются. Идет борьба с обманом и жульничеством в торговле, банковском деле, страховании, сфере услуг, рекламе, с отравлением окружающей среды.

Так, фирма «Колорадо лоттериз» продавала лотерейные билеты уже после того, как состоялся розыгрыш и были объявлены выигрышные номера. Иск выигран, обман прекращен.

В штате Калифорния юристы разоблачили проделки местной энергетической компании, которая брала с потребителей завышенную плату за электричество во время энергетического кризиса. Стороны пришли к соглашению, и компания выплатила 400 млн дол. в порядке покрытия убытков населения.

Много нареканий у американцев на качество строительства и ремонта домов: протекают трубы и крыши, бьется черепица, ржавеют металлические детали, отказывают системы отопления, разрушаются панели...

В результате выигранного иска владельцы 3 552 индивидуальных домов и 1 124 кондоминиумов в одном из новых районов Лос-Анджелеса получили по 9 тыс. дол. каждый на замену негодных труб. В Канзас-Сити владелец некачественно построенного дома выиграл в суде 100 тыс. дол. – на устранение дефектов. По данным корпорации «РЭНД», были выиграны иски на общую сумму в 54 млрд дол. против фирм, использовавших асбест в строительстве. Асбест в Америке признан опасным для жизни и здоровья материалом, его использовать запрещено.

Пять миллиардов долларов пришлось заплатить в 1989 году компании «Эксон» за пролитую ее танкером нефть вблизи берегов Аляски и 287 млн – рыбакам за потравленную рыбу.

Популярные в США организации потребителей дают широкой публике советы, как возбудить иск о возмещении ущерба. Поводом может быть и дорожное происшествие, и неудачное лечение у врача....

Главный совет: ищите достойного адвоката. Убедитесь, что у рекомендуемого вам юриста именно та узкая специализация, которая вам необходима, что он уже вел аналогичные дела в судах. Проверьте через местную Ассоциацию адвокатов Америки, не было ли у него дисциплинарных взысканий. В поисках юриста пользуйтесь «наводкой» других адвокатов, в том числе работающих в смежных областях, а также родных и друзей. Подробно расспросите найденного вами адвоката, сколько лет он занимается данной областью права, сколько сходных дел он провел в суде.

В каждом штате законы устанавливают различные сроки подачи исков о возмещении ущерба в результате разных категорий правонарушений. Поэтому, гласит следующий совет, не откладывайте в долгий ящик обращение в суд. Если же вы хотите подать иск к правительству (в России сказали бы «к государству»), имейте в виду, что допустимый для этого срок особенно короток: торопитесь!