Америка: немного обо всем

      Причин попадания в бездомные множество. Загремел в тюрьму, вышел, ничего нет, никаких накоплений, работы тоже нет. Прямой путь в бездомные. Исключение может быть разве что для наркоманов, им дают субсидированные квартиры и пенсии, и даже возят каждый день для выпивания казенного метадона. Но это, так сказать, самый дешевый способ спастись от нападения людей, у которых ломка и которые ради дозы готовы на все. А простой бомж на все не готов.

      Или еще проще. Есть в Америке такой милый обычай: по заявлению одного из супругов (но, как правило, — жены), или даже просто герлфренд, объявлять своему благоверному Restraining order, то есть запрет на нахождении дома и даже поблизости от него. Даже звонить нельзя. Происходит это без всякой судебной процедуры для сильного пола, он даже не знает ничего. Вдруг в дом приезжает полиция, вручает ему бумагу с постановлением судьи и выводит под руки на улицу. Нельзя взять ни денег, ни документов, ни вещей. Так сказать, as is, как есть и в чем есть. Если нет друзей и родственников, все — конец. Прямой путь в бомжи. Или в тюрьму.

      Еще типовая причина — потеря работы. Через несколько месяцев начинается, что называется, описывание мебели. Банк заберет дом и машину, которые, как правило, куплены в рассрочку. Пособие по безработице, особенно, если человек зарабатывал мало или работал на каком-то договоре, не покрывает расходов по выплате мортгиджа. Между прочим, для бомжа совсем необязательно потерять работу. Вот поразительная фраза из “Доклада”: “42 процентов бездомных по стране работают, однако их доход недостаточен даже для аренды дешевого и приемлемого жилья”. Далее в докладе сказано: “Для тех, кто работает 40 часов в неделю при минимуме заработной платы (7 долларов в час), совершенно невозможно снимать жилье по рыночным ценам, и это тревожный показатель и прогноз дальнейшего роста бездомных”.

      Да и шелтеры далеко не все бесплатные. Большинство из них взимают с бездомного до 10 долларов за ночь койкоместа. Где же он возьмет 300 на месяц?

      Затем еще причина — длительная болезнь. Ну, еще какие-то несчастные случаи. Да что там говорить, нет особенного смысла разбирать многочисленные причины, они известны. Хотя об одной стоит сказать. Это когда в бомжи идут по идейным убеждениям. Такой “новобранец” полагает, что только в бомжах он обретает подлинную свободу. Ему не нужно с ужасом думать о том, что завтра его уволят. Чуть ли не каждый день заполнять чеки на оплату проклятых билов. Хранить все эти погашенные чеки и всякие квитанции не менее пяти лет, потому что бремя доказательства за уплату чего-то лежит на нем. Каждый год заполнять налоговые декларации, платить за страховки, налоги за машину, дом, за медобслуживание, за лекарства, за детсад, за колледж... Нет, невмоготу, никаких сил... Он выходит на волю, в городские джунгли свободным от всех забот. Он — настоящий свободный человек, а не винтик огромной машины, не марионетка в чудовищном государственном лабиринте.

      Да, есть энтузиасты бомжатника. Но и тут стоит задать вопрос: а почему же это человек выбрал такую жалкую участь и предпочел ее жизни преуспевающего американского обывателя пусть и с каждодневной дрожью за свое эфемерное благополучие?

      В стандартном случае увольнение “среднего американца” происходит внезапно, чтобы обреченный заранее ничего не взял из казенного имущества и информации. Вот после таких стрессов не один пойдет в бомжи.

      ...О количестве заключенных в США пишут очень много. В этом году, после доклада министерства юстиции, которое опубликовало цифры сидельцев — 2,2 млн. человек — мир ахнул. Оказалось — это больше, чем сидело в СССР в 1937 году! И больше, чем ныне сидит в любой стране мира, даже в полуторомиллиардном Китае (там сидит в два раза меньше, чем в США!).

      Неужто столько преступников? Как ни странно, не столько. Эта невероятная цифра говорит скорее о другом: о чрезвычайной легкости, с которой в Америке можно загреметь в тюрьму. То есть, легче, чем где-либо.

      ...За любые пререкания с полицейским могут упечь. Даже за вопрос, а какую долю он, полицейский, получает за участие в отбуксировке машин? А уж если тот захочет придраться, то ничего не поможет. Прикажет выйти из машины, затем начнет придвигаться, наступая на ноги. Водитель отшатнется, инстинктивно оттолкнет стража закона: все, сопротивление при исполнении. Наручники, суд, полгода. Одной девушке за то, что у нее нога от страха при окрике полицейского соскочила с педали тормоза, и машина двинулась с места, грозило обвинение в покушении на жизнь полицейского — 20 лет. Спасли только хорошие адвокаты, и, разумеется, всё накопленное за годы. Без этого — прямая дорога в тюрьму.

      Пока же работающего, и не бомжа, любят наказывать долларом. Не будем говорить о налогах — это святое. Страну накрыла волна мошенничеств. Уже и банки стали присылать уведомления, что мошенники делают банковские сайты почти как настоящие, присылают извещения о поступлении на ваше имя денег, дают формуляры для заполнения с просьбой проставить там номер вашего счета и “персональный идентификационный номер” — PIN. И все — плакали ваши денежки, при этом сильно веселя народных умельцев. Был состоятельным американцем — стал нищим, ближайшим сподвижником соседского бомжа. И как на это реагирует государство? Да никак, никто творцов этих фальшивых сайтов особенно и не ищет... А на адвокатов денег нет.

      Но и богатые в Америке не могут спастись от кошмарного адвокатского спрута. Примеры исков к миллионерам и преуспевающим фирмам известны. Но когда миллиардными исками чуть было не разорили табачную фирму Phillips Morris, то расплачиваться за это вынуждены и бедные, платя двойные цены за пачку.

      Я уже писал раннее о грандиозных аферах типа “Энрона”, о внутренних механизмах их манипуляций. Можно сказать, что государство и тут не причем. Пожалуй. С точки зрения государства эти мошенничества сами есть очень крупное преступление. Вот только наказаний за эти преступления почти не видно...

      Но вот в очень многих более мелких актах, сродни мошенническим, участвует и само государство. В качестве направляющей и организующей силы.

      Самое популярное — это штрафные квитанции (“тикеты”) за неправильную парковку. Не счесть уловок, чтобы поймать автовладельческую дичь в свои сети. Например: стоит “миттер”, известно, что после 6 часов вечера около него можно ставить машину бесплатно. Но нет, берегитесь! Где-то в начале улицы может быть знак, на котором написано: с такого-то по такое время ставить нельзя. За это не только будет штраф, но и машину отволокут. Или, например, запрещающий знак, говорящий о том, что это место предназначено только для местных жителей, выполнят в форме, размере, шрифтом и цветом (зеленым) разрешающего знака. И поставят на обычной улице недалеко от музея, концертного зала и прочих мест культурного досуга. Эффект стопроцентный — масса водителей поставят там машину. И тут же — полицейский с “тикетами” (но после того, как владелец уйдет). А за ними наготове — много буксировочных грузовичков, которые одну за другой утянут машины. Каждая — 140 и более долларов (в зависимости от города).

      Вроде как сидит охотник и дует в манок — кря-кря, лети сюда сизокрылый селезень, тебя ждет подруга. Подлетел — бах — заряд в сердце. Зачем? А затем, что в бюджете, например, прославленного наидемократичнейшего нашего массачусетского Кембриджа львиную долю составляет именно плата за парковку и штрафы за неё.

      Или, например, уволокут машину с вполне законного места. Почему? Оказывается, в этот день был какой-то городской праздник или выпускной день студентов университета, и в местной газете сообщалось, что все как бы законные места на этот день для парковки закрыты. Вы не читаете местной газеты? Ну, так это ваша проблема.

      Прямо таки американский соловей-разбойник. Сидит на большой дороге, ухает филином (для конспирации) и обирает прохожих. И никакие соображения о священной частной собственности не помогут. Вы приходите: машины нет. Где — неизвестно. Может, угнали. Нужно звонить в полицию. Хорошо, если есть мобильник. Спорить? Чревато. Я как-то видел, как к уже зацепленной машине кинулась девушка, умоляя отдать машину и соглашаясь даже на месте заплатить. Нет — и все. Вот визитка компании, приезжайте туда и там заплатите (это понятно — там идет учет поступивших денег, большая часть которых попадает в мэрию и полицию). К месту возможного конфликта уже поспешал полицейский. Девушка отскочила как ошпаренная — пара “лишних вопросов”, и ей наденут наручники за сопротивление властям. А там, глядишь, и тюрьма.

      Всякая несправедливость, допущенная государством по отношению к обывателю, вызывает в его душе желание чем-то и как-то отомстить. И он вполне может только под влиянием обидчивых чувств “совершить противоправный поступок”. В этом — тоже одна из причин поразительно высокой криминализация американского общества.

      Тут не только речь идет о бесконечных уловках со штрафами, легкости попадания в тюрьму, но и о том, что около 50 миллионов сограждан живут без медицинских страховок. По статистике доклада 45% бомжей — психически нездоровы. Их при Картере выпустили из лечебниц на волю. То вольное поколение давно вымерло, но все время поступают новые, и уж медицинской помощи им — никакой.

      Я вынужден высказать весьма дикий тезис: американское государство в своей сущности очень жестоко. Если взять в совокупности жертвы, к которым привели его действия за последние десятки лет, то, пожалуй, самое жестокое в мире. Америка стоит на первом месте по количеству вето, которое в Совбезе накладывал их представитель в ООН. На первом месте по числу военных конфликтов, в которых участвовала армия США. Ну и как интегральный результат — то самое отрицательное отношение, страх и нелюбовь к нему, тоже на первом месте в мире, со стороны народов всех стран.

      Знаете, в чем преимущество Америки? Вовсе не в ее богатстве. А в том, что бедный журналист может писать о ее язвах. И он при этом не поедет в лагерь. Более того, богатый Керри с его состоянием более одного миллиарда долларов об этом тоже говорил. И почти что “нищий” Буш с его 18 миллионами долларов — тоже. Говорили от имени кандидатов в президенты и от имени президента. Ибо им-то лично хорошо, но если они не будут говорить о тех, кому плохо — не бывать им политиками. Это они говорят о бомжах как о нетерпимом зле для демократической и богатой страны. Это они говорят об адвокатском беспределе. О дикостях с медстраховками. О ненормальностях с преступностью.